Еще в тему. Александр Мень ."О посмертии"
"Не надо думать, что Царство иного мира находится буквально за дверями. За дверями находится следующий "свет". Никто из реанимированных людей не говорил, что он сразу попал в другой мир. Нет, он был ещё в этом мире. И он вёл себя соответственно собственной душевной структуре, как человек, попавший в трудное, критическое положение. Он реагировал соответственно тому, что накопил в себе. Словом, чтобы мы что-то представляли собой там, очень важно, что мы представляем собой здесь. Потому что насыщенный, живой, полный мыслей и чувств, динамичный дух несокрушим! Он всюду находит себе пищу. Я думаю, он продолжает жить в ожидании (назовём так условно) своей дальнейшей эволюции, и перед ним огромный простор. Но дух жалок, когда отпадают все реальные связи и ему нечем питаться; он оказывается в состоянии спячки. Есть такой тип духовного анабиоза, с ним можно сравнить состояние души неразвитого человека после смерти.
Некоторые буддийские монахи в Тибете сажали новичков из грубых крестьян, которые готовились стать ламами, в тёмные пещеры (была такая старая традиция). В пещерах было абсолютно темно. Нередко человек сходил с ума, потому что обрезались все контакты с внешним миром. Но у того, кто выдерживал, развивалась необычайно сильная духовность. Подобные опыты проделывались в разных психофизиологических лабораториях. Есть у человека что-то внутри - он имеет шанс в этом состоянии выжить. А у человека с неразвитой душой состояние просто чудовищное. У известного биолога Сабатье была даже такая теория, что дух более сильный, умирая, способен поглощать более слабый, втягивать его в свою орбиту, как бы обезличивая. Так или иначе, надо признать, что есть качественно неразвитые души, которые как бы лишены личного посмертия. Лишены личностного посмертия, потому что здесь они не были в полном смысле личностями.
Мы с таким опытом не сталкивались. Все известные нам люди, которые оттуда вернулись, всё-таки что-то представляли собой как личности, а осуществить опыт с совершенно "серым" человеком пока как-то не удавалось. Правда, Моуди отмечает, что были люди, которые ничего не помнили, но это ещё не означает их "серости". Это скорее эффект большого скачка, потому что преодолевается глубокий барьер.
Я уверен, что, когда мы спим, мы путешествуем в каком-то измерении. В этом измерении мы соприкасаемся с реальностями, одетыми для нас в одежды нашего сегодняшнего настоящего. У меня столько раз было: я видел во сне какую-то совершенную ерунду, причём из вчерашнего дня, но когда я снимал покров, я видел, о чём это говорит. Один мой знакомый пытался найти законы этой шифровки. Конечно, попытка довольно рискованная, потому что он навязывал людям часто одни и те же символы, тогда как законы эти не универсальны, и символы личностно-индивидуальны.
Тем не менее, только что умерший человек пребывает в каком-то мире, но это совсем не мир высшего духа. Это промежуточная стадия. Астральное измерение ещё можно себе представить, но дальше - "изнемог высокий духа взлёт", как говорил Данте. Дальше для нас - просто непредставимо. Но соприкосновение с этим опытом всё-таки оказывается очень важным. На тех, кто пережил подобное, это произвело огромное воздействие, очень сильное.
Почему же бессмертие не открыто человеку столь же явно, как другие процессы его жизни? Очевидно, по тем же причинам, которые не позволяют нам пренебрегать человеческой свободой. Потому что человек должен выбрать! Здесь вера играет очень важную роль. Мы выбираем то Добро, которое стоит за всем. И мне очень нравятся слова Гёте, который, в общем-то, христианином не был, но говорил, что Вечная сила, Которая нас создала, не даст духу прозябать, Она не бросается такими вещами. Бог обязательно включит нас в работу. Это было мощное провидение гениального духа Гёте, очень остро ощущавшего плоть и дух одновременно. И в этом есть, конечно, глубокая правда: человек никогда не останавливается, движение происходит и после смерти. Есть святые, влияние которых стало особенно сильно сказываться именно после их смерти. Я знаю людей, которые ушли из нашей жизни, но, мысленно обращаясь к ним, мы вступаем с ними в какой-то контакт, что говорит об их вовлечённости в нашу жизнь. Хотя это не закон, большинство людей всё-таки именно уходят.
Мы не должны бояться смерти, потому что мы боимся смерти. Что объяснять этот парадокс! Дело в том, что существо человеческое ничего естественного не боится. Раз в человеке есть страх небытия (я не говорю о страхе организма, который все вредные ощущения воспринимает отрицательно), то он есть потому, что дух совершенно противоположен небытию, он его выблёвывает из себя, он несёт в себе бессмертие самим своим существованием. Он бессмертен сам по себе. Поэтому мысль о небытии, навеянная ему распадающимся организмом, его страшит. Страшит, потому что она противоположна его натуре.
Если вернуться к вопросу о посмертном воздействии, то оно, очевидно, может быть и доброе и злое, потому что ещё нет окончательного суда. Я убеждён, что в местах, где похоронено много людей, можно многое почувствовать. Бывая на кладбищах, я часто знаю, что тут происходит какая-то драма, особенно у новопохороненных. Некоторые видели даже, как над могилой поднимается астральная аура, которая ещё не оторвалась от тела, ещё не ушла. Это то, что называют биоэнергетическим комплексом, энергетическим двойником. Так что древние египтяне были не так уж не правы.
Итак, смерть есть временная катастрофа. Безусловно, катастрофа, и нечего закрывать на это глаза. Если бы это было иначе, то зачем Христос "смертью смерть попрал"? Естественное, хорошее дело попирать не надо, его надо, так сказать, прославлять. А Он - "попрал". Христос - победитель смерти как нашего врага. Поэтому мы не можем сказать, как Платон, что всю жизнь нужно готовиться к смерти, а с другой стороны, можем так сказать. Вот такой парадокс.
Не следует готовиться к смерти как к какому-то нашему торжеству. Нет, это временное путешествие, довольно трудное. Дух развоплощённый - это неуютно чувствующий себя дух. Я думаю, мы будем чувствовать себя немножко не в своей тарелке в развоплощённом состоянии. Хотя у духа есть свои преимущества: ничего не болит. Отсюда и переживания людей, описанных у Моуди, когда они попадали в смерть в результате каких-то бедствий. У них что-то болело, и вдруг сразу всё проходило, и они испытывали кайф.
В то же время подготовка к смерти необходима, потому что от силы, глубины нашего духа зависит "скорость" нашего посмертного развития (скорость, конечно, в кавычках). И важно вообще общее наше состояние, возможность действовать в мире, молиться за живых, развиваться так, как нам положено развиваться. Поэтому подготовка должна быть" "К чему я всё это говорю? К тому, что я сам как бы невольно отдаю дань точке зрения на светлые стороны посмертия, но на самом деле принципиально она не точна. Сказать, что Бог создал человека для того, чтобы он умер, это значит отвергнуть фундаментальную истину Писания о том, что Творение ведёт ко благу, и даже отвергнуть истину о том, что Творение носит целесообразный характер, потому что это будет уже расточительство слишком высоких вещей. Поэтому нам и говорит "Символ веры": "Чаю воскресения мёртвых", иными словами, что эволюция человека должна вести к преобразованию его бытия, но всё равно в союзе с материей.
Тейяр де Шарден писал очень красочно, как умирающие души поднимаются вверх и образуют как бы некую ауру вокруг Земли. А у Даниила Андреева было даже видение небесных градов: над каждой цивилизацией, над каждой группой людей возникает вечный град, куда как бы испаряются все вечные ценности, в том числе искусство и так далее. Там есть небесный Иерусалим, небесный Кремль, всё прекрасное, что было на этой территории, в этом регионе. И в этом, безусловно, есть некая доля истины. Безусловно, что-то накапливается, но это не есть всё-таки конечная цель. По-настоящему может играть роль только дух воплощённый. Бог воплощается в человеке, а дух человеческий воплощается в материю.
Теперь частный вопрос: что же там происходит? Первое, что надо сказать, - что смертное состояние духа есть его не окончательное, а промежуточное состояние. Безусловно, здесь происходят какие-то процессы. Например, при отмирании функций организма, вероятно, какие-то экстрасенсорные свойства остаются. Я думаю, что человек, когда он умер, ещё продолжает кое-что слышать, ощущать, и поэтому с ним можно говорить. Некоторые врачи разговаривают с умершими, успокаивая их. И делают это резонно, потому что внезапно умерший человек ещё включён в окружающий мир, но уже не может реагировать. Провод оборвался, он не может ни открыть глаза, ни пошевелить языком, но дух его переживает в это время очень большое смятение. Вы, вероятно, читали о том, что существует "Тибетская книга мёртвых", где авторы пытаются символически изобразить, объяснить человеку, что он должен пройти такие-то этапы пути, что всё это будет. Очень интересно, что почти во всех учениях о смерти есть элемент каких-то весов (например, весы Озириса), какого-то суда. И это можно понять, потому что люди, которые умирали, а потом ожили, рассказывали мне, как за короткое время, секунды, перед ними проходила почти вся жизнь, и многие видели картины своей жизни не просто бесстрастно, но оценочно. У людей возникали ощущения неправильностей, которые были в их жизни. Отсюда возникло представление, довольно глубоко укоренившееся и справедливое, о том, что называют "чистилищем". Конечно, надо снять мифологические оболочки, как это изображается у Данте, если вы помните: гора конусообразная, и по ней идут люди, постепенно очищаясь. Но в принципе это верно. Я думаю, что люди ещё и при жизни проходят какое-то чистилище, и с них многое сходит. Но что же важно сохранить? - Полноценность личности!"
|